Хутор-сити или современный европейский мегаполис? Каким будет Харьков после войны

В новом году всегда хочется чего-то свежего и обнадеживающего. Какого-то нового счастья, новой надежды. Именно чего-то подобного очень не хватает этому миру в данный момент. Прежде всего – объединяющего гнева, который даст силы сбросить морок умирающей, но никак не заканчивающейся эпохи. Чтобы начать новую – молодую, свежую, полную сил и открытую для любых свершений. И вот тогда “завтра будет лучше, чем вчера”. Появятся и новая надежда, и новое счастье.

…Так заканчивался наш материал, опубликованный на прошлые новогодние праздники. Пожелание во многом сбылось, пусть и ценой событий, которые тогда сложно было представить даже в страшном сне. Последняя неделя 2022 г. припадает на 10 месяцев начала полномасштабного российского вторжения. И хотя нет уверенности в том, что война закончится в 2023-м, всё же попробуем разобраться, что ждет Харьков после её завершения.

Что обычно понимается под возвращением Харькову довоенной прекрасности? Состояние унылого, но пытающегося пыжиться миллионника с медленно тающим населением и стагнирующей экономикой, где открытие нового ТРЦ становится событием года. Миллионника, в котором без всякого плана, где только удалось урвать кусок, под небо растут монструозные человейники, а исторические кварталы десятилетиями ветшают и разваливаются – как Подол или Заиковка, минимально задетые обстрелами, но полуразрушенные запущенностью еще задолго до войны. Где разбитые в хлам тротуары на фоне автодорог в прекрасном состоянии – чтобы сразу видели, кто с точки зрения властей люди первого сорта, а кто второго. И привыкшие к этим разительным контрастам широкие мещанские массы с кругозором в рамках “семья-работа-сон”, готовые экзальтированно вопить о своей любви к Харькову, а на самом деле любящие его пустую дорогущую рекламу, крайне не желая хотя бы разбираться в развитии города, не говоря уже о том, чтобы стремиться лично участвовать в управлении им. Обещания грандиозного обновления от британского архитектора с мировым именем они тоже приветствуют, но лишь постольку, поскольку это спущено сверху – сами бы они такие предложения не выдвинули никогда, и данную простыню, разумеется, тоже не прочитают. Вернется ли всё на круги своя, или после войны здесь будут экономический бум и активное живое сообщество, не довольствующееся тем, что ему бросают с барского стола, открытое к идеям радикального преобразования всей общественной жизни?

Король харьковского кринжа, под конец года снова вытащивший на сцену лорда Фостера, утверждает, что экономисты из Оксфорда и Кембриджа работают над созданием послевоенной экономической модели Харькова, лежащей в основе нового Генерального плана. “Каким Харьков будет после войны, какие отрасли должны развиваться, какая будет в городе индустрия, как будет развиваться IT-кластер. Первична именно экономическая модель, потому что город должен быть самодостаточным. В будущем мы не хотим искать у кого-нибудь ресурсы. Харьков должен быть экономически самодостаточным для того, чтобы развиваться, и мы это уже планируем”, – заявил он на пресс-конференции 2 декабря. Можно допустить, конечно, что из детей чиновников, отправленных в британские вузы, они сколотили фирмочку или коммунальное предприятие и уже осваивают бюджетные средства, но больше похоже, что политик просто как сорока: тянет в одну кучу всё, что блестит.

Александр Чумак, президент харьковской областной ОО “Ассоциация частных работодателей”, тоже смотрит в мирное время позитивно: “Для восстановления восточной Украины потребуются мощности, которые могут строить, восстанавливать, разбирать разрушенное, производить строительные материалы. Очень важным будет сервис строительной техники, обслуживания. Это очень большой сектор, который будет привлекать вспомогательные виды деятельности. Это и производство строительной техники, запчастей. Нужны будут образованные люди, которые готовы строить, восстанавливать, и понятно, что все люди, которые будут работать в этом секторе, будут нуждаться в услугах. Здесь всё выстраивается очень органично. Харьков имеет весь потенциал для быстрого восстановления, строительства, создания новых возможностей в разных отраслях экономики”. В таком случае он и впрямь может стать строительным центром востока страны.

Смотрим по теме: Кому от обстрелов жить хорошо. “Жилстрой-1” показывает, как будут отстраивать Харьков.

Админ Telegram-канала “Харків для людей”, программист Павел Храмов и вовсе предполагает следующий расклад:

“Говоря о судьбе будущего Харькова, часто можно встретить пессимистические настроения из-за его близости к границе. В этой связи мы часто ссылаемся на пример Израиля. Мол, можно существовать с дурным соседом рядом, если ты организован и имеешь “Железный купол”. Но этот пример нам плохо подходит, потому что по Израилю фактически не лупят РСЗО.
Другой пример мне кажется более интересным — Сеул. 10-миллионная столица Южной Кореи находится буквально в 30 км от границы с Северной, в условиях официальной войны! Но это лишь формально 10-миллионный, ведь на самом деле Сеул — это 23-миллионная агломерация из множества населенных пунктов, и некоторые тамошние жилые массивы типа нашей Северной Салтовки находятся буквально в нескольких километрах от границы. Почти половина Южной Кореи проживает в этом регионе!
И да, я знаю, что Северная Корея намного более слабый противник, чем Россия. И обстрелы там теперь случаются очень редко. Но так было не всегда. В 1950-х Сеул был центром боевых действий. И воевали там серьезные армии. Он тогда значительно пострадал. И если тогда население Сеула составляло немногим более 1 млн, то сегодня 10+ млн. Южная Корея была менее населенной, чем Северная. Фактически, народ переехал на юг.
Я не хочу сказать, что Сеул — это идеальный пример для нас. Но он меня вдохновляет. Рано нам хоронить Харьков! Нам бы заняться виденьем и стратегией города, который может существовать в таких условиях. Ну, и всем необходимо меняться. Тогда у Харькова может быть хорошее будущее”.

Куда менее верят в светлые перспективы участники урбанистического коллектива “Альтернативный Харьков”. Преобладает мнение, что приграничный с агрессором областной центр обречен на деградацию: вкладывать в него деньги никто не будет, богатые уже уехали, оставшиеся будут выживать или тоже разбегаться. “Харьков может существовать как большой город только за счет индустрии услуг. А это полностью зависит от количества населения и его платежеспособности. “Самодостаточность” возможна только на отшибе, где нет людей и не планируется. Харьков всегда жил и развивался за счет человеческого капитала – это и большое количество студентов, наших и иностранных (а их уже не будет, как минимум, в большом количестве), это и жители пригорода, которые в большинстве работали в Харькове (условные Дергачи, Циркуны и т.д.). Сколько там сейчас людей и в каком они состоянии? При всем уважении к тем, кто возвращается, они возвращаются больше потому, что не нашли себя за пределами Харькова. В перспективе Харьков ждет судьба упадочного города, где большинство – это пенсионеры и работники бюджетной или коммунальной сферы, которые практически выживают на гуманитарке, потому что их зарплаты и пенсии большее не позволяют. То есть, в будущем Харьков – бремя для бюджета Украины. Изменить это возможно только сменой городских властей и полной перезагрузкой городской “илиты”. То есть, нужны революционные изменения. Кто на них способен – увидим только после войны”, – пишет Дмитрий Хаит.

“Сфера услуг работает Харькове уже сейчас. Парикмахерские, таксисты, официанты, продавцы, – добавляет Роман Доля. – Реальный бизнес, который не занимается обслуживанием, а производит материальные ценности, за которые платят реальные деньги, чтобы вышеперечисленные могли существовать – отсюда ушел, и лично у меня вызывает ооочеень большие сомнения, что он сюда вернется. А перепродажа друг другу вьетнамских трусов – это не бизнес, на нем много не заработаешь”.

Последствия такого положения дел детально обрисовывает Сергей Можейко:

“Конечно, никаких серьезных производственных площадок в Харькове теперь не будет. И мертвые развалины будут крайне депрессивно влиять на окружающую территорию. Но вот с этим есть существенные проблемы. Территория бывших заводов нуждается в полной рекультивации. Местами там просто адские отвалы и отстойники. Как вам полный вывоз и утилизация грунта на глубину, скажем, 6-9 метров? Это было совсем слишком даже для какого-нибудь 2007 года, не говоря уже про возможности и интересы текущего времени. Это, конечно, не завод титановых сплавов, такие зоны там не очень большие, но убирать их придется обязательно, ибо соседство с ними невозможно. В таких местах даже парковой зоны никакой не получится, не пройдет ни по каким санитарным нормам. Там разве только полигон для испытания боевых роботов можно сделать… Ну, и мой любимый вопрос: для чего кому-то идти на такие колоссальные расходы? Для строительства жилмассивов? А зачем? Кто там жить будет теперь? Технопарк? Тоже хорошо. Т.е. есть невероятная версия, что в город вернутся, например, наличествовавшие в нем в прошлом году десятки тысяч программистов? Ну ладно, по крайней мере это менее фантастическая версия, чем с жилыми кварталами. Особенно если программистов заменить военными… И это я вовсе не о том, что всё пропало. Просто надо заканчивать рассматривать город как промышленный гигант-миллионник и центр притяжения соседних регионов. Он теперь будет другим. Менее значимым и масштабным. И каким именно – надо хорошо подумать”.

Смотрим по теме: Архитекторы инициативы Kharkiv Loadstone разработали децентрализаторскую концепцию послевоенного развития города.

После 8 месяцев войны появились данные Европейской бизнес-ассоциации о том, что за это время Харьков покинуло абсолютное большинство IT-компаний – а эта индустрия насчитывала в городе 47 тыс. человек со средней зарплатой 2700 вечнозеленых. Из этих людей каждый дополнительно создавал четыре рабочих места. Сейчас некоторые еще сохраняют здешнюю регистрацию и платят налоги в харьковский бюджет, но если боевые действия затянутся, то скорее всего перерегистрируются на новом месте. Переселенцы, однако, с этим не вполне согласны: “Айтишники могут работать откуда угодно, где есть компьютер и интернет. У них нет проблем с выбором физического места для работы. Но есть вопросы в другом – где и кто и как хочет проводить свой досуг, получать услуги, жить с комфортом, покупать товары и т.д. Например, те же Мелитополь и Херсон ещё до войны были задницей мира. Нормально жить, получая все те блага, что и в Киеве или в Харькове до войны там было в принципе невозможно, даже если ты айтишник с большим доходом. А во-вторых, дело не только в этом. А в событийности и возможностях. Сколько всего самого разного интересного было в Харькове за годы, с точки зрения мероприятий – столько Херсону и Мелитополю и близко не снилось. Спортивные мероприятия, фестивали в Харьковской области, функционирование организаций молодёжи и спорта. Список – на лист А4 мелким текстом. Но это, правда, было всё до коронавируса”. Хотя если сравнивать с сопоставимым по размеру городом какой-нибудь страны Евросоюза, то культурная жизнь Харькова была довольно бедной и раньше. За исключением, конечно, всяких жрач-фестов и ярмарок “под пивасик” от ворсовета – в таких мероприятиях недостатка не было.

И наличие в довоенном Харькове большого числа занятых в цифровой отрасли не мешало городу становиться всё более удручающе провинциальным. Ведь кодинг для зарубежных заказчиков – не такое уж и передовое производство. “Айтишники по большей части – заробитчане на удаленке. Такое же экспортное сырье, как лес, уголь или пшеница. Они создают добавочную стоимость в экономиках других стран. Критерием успешности города является не количество айтишников, а количество бизнесов, создающих максимальную добавочную стоимость здесь. Пока этого не будет – будут такие Тереховы со своим узким и примитивным мировоззрением. Как заработать максимум, не делая и не меняя ничего, чтобы потом свалить в теплые страны”, – отмечает Юрий Шестора в той же группе АХ.

Sad but true: большинство харьковчан действительно не ощущает потребности что-то менять вокруг себя. Их вполне устраивают восьмиполосные магистрали, небоскребы, необъятные парковки, покрашенные бордюры, обрезаемые под столбы деревья, выдранные косилками газоны и однолетники на разделительных полосах. Предводители дворянства рука об руку с застройщиками, начиная с избрания скучного лица в 2006-м, в целом делают именно то, чего хочет электорат. Нынешнего вообще готовы боготворить за то, что не сбежал, что в городе убирают и цветы на клумбах… Печальный факт подтверждает Анастасия Илькевич, сама работающая в IT-сфере:

“К сожалению, горькая правда, что большинство живут в вакууме, типа “ворует, но делает”, “и так сойдет”, “зачем думать о развитии города, будет как будет”. Есть машину где припарковать – и ладно. У меня есть такие друзья, моего возраста, то есть от 22 до 30 лет. И когда я рассказываю у себя на страничках про то, какие у нас схемы или как тупо делают устройство улиц и деребанят деньги, то часть людей мне говорят: о, может, ты пойдёшь депутатом?) и просто смеются с этого, типа быть активным горожанином и гражданином своей страны это не круто и не важно. Поэтому нам еще работать и работать. И немногие даже кто за границей очнутся, что все эти трамваи по расписанию, различный транспорт, удобная городская среда не из потолка берутся. Они скорее всего скажут: ну это ж в Европе, а у нас что, у нас воруют, деребанят, все плохо и т.д. О чем говорить, у нас в доме до сих пор половина людей убеждены, что лучше заключить прямые договора с ХТС и другими службами, чем чтобы за нас решала вопросы грамотная управляющая компания и дом на самом деле функционировал нормально. И большинство из этих людей – айтишники, врачи, юристы, предприниматели”.

Статус научно-образовательной столицы Украины не очень влиял на социальную атмосферу и до войны. После неё же этот статус и вовсе под большим вопросом: “Наше образование, а точнее, бизнес по продаже дипломов, держалось на парнях, которые не хотят в армию, жителях села, которые хотят в свет, и относительной дешевизне. В будущем это всё потеряется… То, что не загребут физически другие города, заберут на дистанционку. А когда народ поймет, что зарабатывать можно и без образования такого уровня, то вообще всё изменится. Вот язык все будут учить, если мы пойдем в ЕС. Чтобы Барабашово восстановилось, необходимо иметь клиентов. Их нет и не будет. Оно и так вымирало, война помогла. Но опустим это всё… Кто платил налоги больше всех в области? Турбоатом. У него дела и так были плохи в последние годы, а теперь вообще не понятно, что будет. А теперь пойдем дальше – Малышева, ХАЗ, ФЭД и так далее… кто из них вернется, да еще и прибыль будет создавать? Хотя даже сейчас, в условиях обстрелов люди живут. Думаю, 500-800 тысяч будут жить еще лет 20 точно”, – полагает Храмов. Более того, чем моложе возраст выехавших за границу уже в этом году, тем меньше шансов на их возвращение. Если война продлится в той или иной форме еще несколько лет, не менее трети населения страны может остаться за рубежом навсегда, и тогда даже для западных регионов всё очень плохо.

Смотрим по теме: Как изменить стиль жизни Харькова строительством новых районов? Разбираем на примере.

Но сколько рабочей силы вообще будет нужно послевоенной экономике? Какие производства и услуги будут развиваться? Без ответов на эти вопросы само по себе сокращение населения ни о чем не говорит. Небольшой автоматизированный заводик может давать больше продукции, чем предприятие-гигант времен СССР, пожирающее огромное число ресурсов. Такие медленно умирали в Харькове все предыдущие годы, а российскими бомбами и ракетами были добиты физически. Любой босс заинтересован в сокращении персонала при аналогичной производительности труда. Если сравнить тот же ХТЗ с современными тракторными заводами, то такое же количество тракторов сегодня способны изготовлять в 10-20 раз меньше работников.

Только все эти размышления исходят из того, что для подъема хозяйства из руин нужно выстраивать высокотехнологичные производственные цепочки. Но все цепочки давно построены в Европе, которой не нужны новые конкуренты, зато украинский госдолг перевалил далеко за 3 трлн гривен. Оптимальная задача Украины с точки зрения системы международного капиталистического разделения труда – оставить какой-то процент населения для обслуживания автоматических комбайнов, предоставленных партнерами, на наших мощных черноземах, а также для занятия добычей полезных ископаемых в счет погашения долгов. Сокращение объемов газодобычи в предвоенные времена весьма кстати для нефтегазовых ТНК: как раз в прошлом году на территории Чугуевского района было разведано новое Моспановское месторождение с перспективными ресурсами до 5 млрд кубометров природного газа. Волоховское месторождение поблизости на тот момент уже начало разрабатываться; буквально вчера пресс-служба мэрии Валок сообщила, что при бурении разведывательной скважины на Коломакском нефтегазовом месторождении случилось газопроявление: “Газопроявления крайне редко случаются во время бурения скважин, ведь большинство украинских газовых месторождений уже истощены и не имеют таких высоких давлений. Эта скважина бесспорно свидетельствует о том, что мы наткнулись на перспективные газовые залежи”. Если так, то Украина – это большая свинья-копилка, которую государства-кредиторы могут разбить для своего выхода из рецессии. По площади пахотных земель Харьковщина, между прочим, находится на третьем месте в стране, и по темпам их распродажи тоже сразу вышла в лидеры. На этот счет еще раз к словам Павла – приносим извинения, если слишком длинновато:

“Когда мы говорим “восстановление Харькова”, то подразумеваем возвращение к статусу-кво. Но это иллюзия! Харьков больше никогда не будет прежним. Если мы хотим размышлять о будущем города, то необходимо использовать другие понятия: “обновление”, “модернизация”, “перерождение”, “возрождение”, “реинкарнация”, “метаморфоза”, если хотите.
Это произойдет так или иначе, скоро или через много лет. Это стратегический процесс, который невозможно остановить. А те, кто живет в иллюзии, что “нам просто нужно залатать раны”, будут очень разочарованы. В старые меха не вливают новое вино.
Давайте я более прагматично поставлю вопрос: что мы будем делать, когда (если) в бюджете города не будет хватать денег на содержание метро? Вы представляете себе Харьков без метро? Я – нет. Мы будем находиться в такой реальности, где всерьез будут обсуждаться не новые развязки и реконструированные парки, а “что будем делать – сокращать интервалы до 10 минут или повышать тариф в 2-3 раза?” (но и это лишь временная мера).
Во время войны еще можно получать дотации с центрального бюджета, но в реалиях децентрализации никто не будет содержать убыточный город в былой роскоши, к которой мы так привыкли. Что-то будет, конечно, но это минимум для существования. Основные деньги уйдут в более безопасные города. Проблема коррупции станет не вопросом морального соответствия, а вопросом выживания. Когда ты в семье еле-еле сводишь счета, то для тебя просто не существует проблемы угрызений совести из-за того, что ты слишком много выкидываешь денег на ветер – у тебя их просто нет. Из-за отсутствия ресурсов никто не сможет реализовать политику “верните как было”, и тогда идентичность Харькова еще больше размоется. Останется только былой героизм. Процесс будут тормозить лишь патриотичные харьковчане, которым плевать на политиков. Но этого слишком мало. Поэтому да, ближайшие 5-10 лет Харьков будет деградировать… И здесь ведь такая штука: одно дело, когда строятся новые жилстрои – хоть и качество понятно какое, но город развивается, кажется, что всё цветет и пахнет; и совсем другое дело, когда у тебя в городе стоят полупустые дома, в которые никто не хочет селиться. Уже гораздо сложнее рассказывать про успешность города. Здесь надо бы консультироваться с вымирающими городами Донбасса, изучать их опыт. Что касается помощи от партнеров, то я лично думаю, что помогать будут не городам, а людям. Да, если человек потерял жилье, то ему помогут приобрести новое, но вероятно, что это произойдет где-то в другом месте. Это то ключевое, что необходимо принять сейчас, уже сегодня. А люди – это самое главное для жизни и развития города. Особенно, если это люди с деньгами. Зачем восстанавливать разрушенный бассейн, если в этом районе уже некому в него ходить? И откуда это слепое убеждение, что кто-то на это даст деньги?
В этой реальности муниципалитеты будут конкурировать друг с другом за людей еще жестче. И мы понимаем, что у западных городов есть огромная фора по сравнению с прифронтовыми. Харьковскому муниципалитету нужно сделать прыжок с переподвыподвертом, чтобы хотя бы догнать другие города. Это единственный шанс на конкуренцию. Нам недостаточно быть просто на уровне, нам необходимо быть на порядок выше. Необходимо показать совершенно другой уровень стратегирования. Но об этом сейчас речи даже не идет. Мы мыслим всё еще местечково и недальновидно.
Посему можно сказать, что Харьков сначала должен умереть, чтобы потом ожить. Это наиболее вероятный сценарий для реально успешного Харькова. Обстоятельства садят на жесткую диету, и мы вынуждены будем меняться или долго умирать. Нет, конечно, еще какое-то время Терехов будет рассказывать вполне правдоподобную историю о том, что Харькову не повезло и мы собой закрыли всю страну, нам все должны… И многие в это будут верить. И здесь уже выбор за харьковчанами – захотят ли они быть провинциальным городом, но зато героем, или закатят рукава?
И последнее, но одно из самых значительных. Многие говорят, что нет смысла рассуждать о будущем Харькова без понимания, какой будет победа. Всё будет зависеть от угрозы от соседа. Это полуправда, ведь проблема самоидентификации города возникла до полномасштабного вторжения. Когда мы виним во всем войну, то подразумеваем, что в городе всё было в порядке до этого. Это, кстати, основной нарратив действующего муниципалитета: самый удобный город… Этот такая же отсылка к статусу-кво. Несомненно, военная обстановка будет в значительной степени определять будущее города, но город без стратегии умрет в условиях конкуренции. Это лишь вопрос времени. Чем раньше мы это примем во внимание, тем легче будет протекать болезнь. Возвращение к статусу-кво невозможно, потому что для этого нет людей, нет и не будет ресурсов или инвесторов, потому что Харьков уже давно не может существовать как большой перекресток. Это было понятно уже в 2014 году, но мы еще этого не поняли и ехали дожигая топливо. Есть только один очень позитивный сценарий для Харькова – если Курская, Белгородская и Ростовская область отвалятся от РФ и станут дружественными для Украины. В таком случае да, Харьков станет для этих городов центром”.

Как говорит социальная исследовательница Алена Харитонова, прошлое Харькова можно разделить на пять периодов. Первый – крепость государевых служилых людей среди Дикого поля, второй – европеизирующийся купеческий город, на память о котором остались здания конца 19-го века, затем – первая столица УССР и оплот Расстрелянного возрождения. И, наконец, серый индустриальный центр, отчасти влачащий существование по сей день. Каким будет следующий, пятый этап? Возможно, история циклична, и по окончании войны мы увидим возврат к тому же, откуда всё и начиналось, только на новом витке и в других условиях?

Это уже покажет время. Чтобы быть в курсе, куда всё идет, оставайтесь с “Ассамблеей” и в следующем году!

***

Напоследок добавим, что ранее наш портал также рассказывал, что собой представляет система “умный город” и позволяет ли её внедрение делать Харьков безопаснее.