Несмотря ни на что, природа за окном расцветает и берет свое. Пока многие харьковчане коротают дни в карантинном заточении, уже успели отцвести абрикосы, а за ними настал черед декоративных кустов и вишен. Причем в этом году нет очередей из желающих запечатлеть себя на фоне цветущих деревьев или изумрудно-зеленого газона. Они наблюдают за этим расцветом лишь во время пробежек на работу или в магазин, либо просто из окон квартир (у кого таковые есть).
Фоторепортаж о том, как выглядит это буйство красок и солнца в самом обычном районе советской застройки по проспекту Гагарина, сегодня получила редколлегия “Ассамблеи”.
В Испании и Италии в последние недели проходили кампании, в которых детей просили нарисовать плакаты с радугой и словами «всё будет хорошо» – “todo va a salir bien” или «andrá tutto bene» – чтобы затем вывесить их на балконах или в общественных зданиях. Но здесь нормальный ход жизни и не прерывался – просто она сейчас стала более размеренной.
Словно в метафоре французского фильма “Ненависть”, замечают в свежем выпуске бюллетеня Madrid Cuarentena City, мы живем в мире, который уже был обречен на катастрофу. Да, ведь горящие леса и степи, “санитарные” вырубки и стихийные свалки – всё это тоже привычная часть харьковской нормальности.
“Между тем, мы аплодируем на балконах и вешаем плакаты… но, возможно, всё пойдет не так. Возможно даже, всё пойдет не так, что бы мы ни делали. Но мы не собираемся отказывать себе в удовольствии наслаждаться этим путешествием, даже если оно последнее. Мы собираемся противостоять, бороться, экспериментировать, воображать… Указывать и поражать тех, кто несет ответственность за эту реальность, и отходить от наших практик её увековечивания”.
Этим голосам вторят из столицы “локомотива ЕС”. И как любопытно узнавать в этих словах второй крупнейший город страны-анклава Третьего мира в окружении глобального Севера, новой редакцией бюджета которой заложено 4 млрд. гривен… на поддержку аграрной олигархии:
“Мы до сих пор так до конца и не можем этого понять, несмотря на то, что знаем роман Джорджа Оруэлла и имели дело с политикой Вольфганга Шойбле. Мы сейчас часто спрашиваем себя, не снится ли нам сон, от которого вот-вот проснемся. Но затем, когда мы физически приближаемся, чтобы прикоснуться друг к другу, приходит уверенность: нет, всё это дерьмо так быстро не кончится.
В изоляции, поодиночке дома каждый из нас сходит с ума. Если мы не можем встречаться с людьми, нам не хватает обмена мыслями и чувствами. Мы остаемся наедине со всеми сообщениями об ужасах. Мы слышим и читаем о растущем числе зараженных, о домашнем аресте в других странах, о планах решений по ужесточению в этой стране. Полиция осуществляет их, отдельные города уже призывают на помощь бундесвер, который готовится к операциям внутри страны. Операторы мобильной связи давно уже передали данные о наших передвижениях государственным инстанциям. И всё это – без всякого правового основания, но якобы для благого дела. Они знают, что делают.
Мы знаем очень мало. Насколько действительно заразен и опасен этот вирус? Как долго еще продлятся принятые меры? Поскольку ответов все еще нет, в Италии и других странах над больными экспериментируют средством от малярии и высокими дозами интерферона. Поскольку ответов нет, принимаются превентивные меры предосторожности с тяжелейшими последствиями. Мы все живем в огромной лаборатории для опытов.
Царящая ситуация способствует развитию неуверенности, отчаяния и часто иррационального страха. Этим также объясняется огромная потребность в коммуникации с людьми, которых мы встречаем на улицах и площадях. Все, что им остается – это новости, начиная с картин пустых полок в супермаркетах и кончая фотографиями гробов в Северной Италии, которые скапливаются, потому что столь же запуганные могильщики прекратили работу. Смерть вездесуща. И смерть не проходит мимо нас. Можно умереть от коронавируса, даже не заразившись. Депрессии толкают людей на самоубийство. Когда мы теперь вынуждены читать сообщение о смерти друга, в нас кипят гнев и печаль. Мы больше не имеем спасительных предложений, как левые. В нынешней статистике смертей системного кризиса друзья незаметны.
Люди должны по-прежнему тащиться продавать свой труд, праздников больше нет. Велико горе гедонистов. Но в то время, как мы слышим голоса о том, что в эти времена еда – это единственное, чем еще остается наслаждаться (а скоро, как надеются, появится еще и спаржа!), другие люди переживают иные заботы – как им утолить голод. В итоге очень многие обнищают.
В нынешних дебатах превалирует взгляд глобального Севера. Здесь в еще большей степени, чем всегда, речь идет о собственной стране, отчасти также о Европе и ее соседях, и в самом крайнем случае и очень редко он простирается до Газы или Рожавы. Интернационализм – самый большой проигравший нашего времени. Взгляд на другие континенты, где постколониализм никогда не давал возможности создать всеобщую систему здравоохранения, где нет никаких тестов на коронавирус и поэтому нет и устрашающих цифр, где люди десятилетиями массово умирают, – этот взгляд ясно показывает нам, что мы здесь, в метрополиях, несмотря ни на что, еще роскошествуем”.
“Другой мир возможен”, – гласили когда-то классические левацкие лозунги. “Другой конец света возможен”, – стало говорить поколение эпохи постмодерна. А что, если мы на пороге полного затмения, когда дальше пути уже нет? Когда остался всего один шаг до финала, в котором погаснет свет. И наступит полная тишина. А за ней – новое утро. Светлое и чистое…
Напомним, как мониторила на этой неделе “Ассамблея”, лишь за понедельник и вторник пожары на Харьковщине уничтожили 85 га природных экосистем.
